К 70-летию начала вражеской блокады Ленинграда. Стихотворение Арины Федоровой · Музей книг блокадного города · Игрушки дней блокадных.
Искусство блокадного Ленинграда - Поэзия. Ольга Берггольц. Мы предчувствовали полыханьеэтого трагического дня. Он пришел. Вот жизнь моя, дыханье. Родина! Возьми их у меня!
- Небольшая подборка стихов посвящена блокаде Ленинграда. Приз в 1000 стихобаллов за стихотворение «Блокада» и посвящение перечисляется Валерию Таирову..
- Стихи о блокаде. Сергей Загацкий. Он мечется порою от тоски А нам, голодным детям Ленинграда, Нам снились хлеба тёплого куски – Пахучего, с растрескавшейся коркой..
- Елена Вечтомова. Блокада прорвана! Дети. День Победы. Идет весна весенним Ленинградом. Стихи, написанные года..
- Вагоны у пустых вокзалов стынут, И паровозы мертвые молчат, - Ведь семафоры рук своих не вскинут На всех путях, ведущих в Ленинград..
Я и в этот день не позабылагорьких лет гонения и зла,но в слепящей вспышке поняла: это не со мной — с Тобою было,это Ты мужалась и ждала. Нет, я ничего не позабыла! Но была б мертва, осуждена - встала бы на зов Твой из могилы,все б мы встали, а не я одна. Я люблю Тебя любовью новой,горькой, всепрощающей, живой,Родина моя в венце терновом,с темной радугой над головой. Он настал, наш час, и что он значит - только нам с Тобою знать дано.
. Небольшая подборка стихов посвящена блокаде Ленинграда. Приз в 1000 стихобаллов за стихотворение «Блокада» и посвящение . Блокада - большая коллекция коротких, длинных, красивых, детских стихов. Была блокада Ленинграда, града Великого Петра, блокада Питера была! Стихи Юрия Воронова ТРОЕ Я к ним подойду. Одеялом укрою, О чём то скажу, но они не услышат. Спрошу - не ответят. А в комнате - трое. Берггольц О.Ф. Стихи о Ленинграде/ О.Ф.Берггольц.-Л.: Лениздат, 1992.-35c. . Книга посвящена 60-летию со дня полного снятия блокады Ленинграда. Просмотреть полную версию : Стихи о Блокаде Ленинграда. Olga-Selyaeva. Им было всего лишь тринадцать. Это я знаю, но этот стих может выучить половина класса..
Я люблю Тебя — я не могу иначе,я и Ты — по- прежнему — одно. Июнь 1. 94. 1Издание: Ольга Берггольц. Стихи и поэмы. Л.: Советский писатель, Лен. Всю ночь не разнимали руки,всю ночь не спали мы с тобой: я после долгой, злой разлукиопять пришла к тебе — домой. Мы говорили долго, жадно,мы не стыдились слез отрадных, - мы так крепились в дни ненастья…Теперь душа светла, мудра,и зрелое людское счастье,как солнце, встретит нас с утра. Теперь навек — ты веришь, веришь?
И вдруг стучит соседка в двери,вошла и говорит: — Война! Война уже с рассвета длится. Войне уже девятый час. Уж враг за новою границей. Уж сотни первых вдов у нас.
Войне идет девятый час. И в вечность канул день вчерашний.
Ты говоришь: — Ну как? Не страшно?— Нет… Ты идешь в военкомат? Еще ты муж, но больше — брат…Ступай, родной… И ты — солдат,ты соотечественник мне,и в этом — все. Мы на войне. 1. 94.
Издание: Ольга Берггольц. Стихи и поэмы. Л.: Советский писатель, Лен.
Машенька, сестра моя, москвичка! Ленинградцы говорят с тобой.
На военной грозной перекличкеслышишь ли далекий голос мой? Знаю — слышишь. Знаю — всем знакомымты сегодня хвастаешь с утра: — Нынче из отеческого домаговорила старшая сестра. Старый дом на Палевском, за Невской,низенький зеленый палисад. Машенька, ведь это — наше детство,школа, елка, пионеротряд…Вечер, клены, мандолины струныс соловьем заставским вперебой. Машенька, ведь это наша юность,комсомол и первая любовь.
А дворцы и фабрики заставы? Труд в цехах неделями подряд? Машенька, ведь это наша слава,наша жизнь и сердце — Ленинград. Машенька, теперь в него стреляют,прямо в город, прямо в нашу жизнь. Пленом и позором угрожают,кандалы готовят и ножи. Но, жестоко душу напрягая,смертно ненавидя и скорбя,я со всеми вместе присягаюи даю присягу за тебя.
Присягаю ленинградским ранам,первым разоренным очагам: не сломлюсь, не дрогну, не устану,ни крупицы не прощу врагам. Нет. По жизни и по Ленинградуполчища фашистов не пройдут.
В низеньком зеленом полисаделучше мертвой наземь упаду. Но не мы — они найдут могилу.
Машенька, мы встретимся с тобой. Мы пройдемся по заставе милой,по зеленой, синей, голубой. Мы пройдемся улицею длинной,вспомним эти горестные днии услышим говор мандолины,и увидим мирные огни. Расскажи ж друзьям своим в столице: — Стоек и бесстрашен Ленинград.
Он не дрогнет, он не покорится, - так сказала старшая сестра. Я знаю — далеко на Каметревожится, тоскует мать. Что написать далекой маме? Как успокоить? Как солгать? Она в открытках каждой строчкой,страшась и всей душой любя,все время молит: «Дочка, дочка,прошу, побереги себя…»О, я любой ценою радатревогу матери унять. Я напишу ей только правду. Пусть не боится за меня.«Я берегу себя, родная.
Не бойся, очень берегу: я город наш обороняюсо всеми вместе, как могу. Я берегу себя от плена,позорнейшего на земле. Мне кровь твоя, чернее в венах,диктует: Гибель, но не плен! Не бойся, мама, я не струшу,не отступлю, не побегу. Взращенную тобою душунепобежденной сберегу. Не бойся, нет во мне смятенья,еще надолго хватит сил: победоносному терпеньюнедаром Ленин нас учил.
Не бойся, мама, — я с друзьями,а ты люби моих друзей…»…Так я пишу далекой маме. Я написала правду ей. Я не пишу — и так вернее, - что старый дом разрушен наш,что ранен брат, что я старею,что мало хлеба, мало сна. И главная, быть может, правдав том, что не все узнает мать.
Ведь мы залечим эти раны,мы все вернем себе опять. И сон — спокойный, долгий, теплый,и песни с самого утра,и будет в доме, в ясных стеклахзаря вечерняя играть…И я кричу знакомым людям: — Пишите правду матерям! Пишите им о том, что будет. Не жалуйтесь, что трудно нам…Сентябрь 1. Издание: Ольга Берггольц. Стихи и поэмы. Л.: Советский писатель, Лен. Вот я снова пишу на далекую Каму.
Ставлю дату: двадцатое декабря. Как я счастлива, что горячо и упрямоштемпеля Ленинграда на конверте горят. Штемпеля Ленинграда! Это надо понять. Все защитники города понимают меня. Ленинградец, товарищ, оглянись- ка назад,в полугодье войны, изумляясь себе: мы ведь смерти самой поглядели в глаза. Мы готовились к самой последней борьбе.
Ленинград в сентябре, Ленинград в сентябре…Златосумрачный, царственный листопад,скрежет первых бомбежек, рыданье сирен,темно- ржавые контуры баррикад. Только все, что тогда я на Каму писала,все, о чем я так скупо теперь говорю, - ленинградец, ты знаешь — было только началом,было только вступленьем к твоему декабрю. Ленинград в декабре, Ленинград в декабре! О, как ставенки стонут на темной заре,как угрюмо твое ледяное жилье,как врагами изранено тело твое…Мама, Родина светлая, из- за кольцаты твердишь: «Ежечасно гордимся тобой». Да, мы вновь не отводим от смерти лица,принимаем голодный и медленный бой. Ленинградец, мой спутник, мой испытанный друг,нам декабрьские дни сентября тяжелей.
Все равно не разнимем слабеющих рук: мы и это, и это должны одолеть. Он придет, ленинградский торжественный полдень,тишины, и покоя, и хлеба душистого полный. О, какая отрада, какая великая гордостьзнать, что в будущем каждому скажешь в ответ: — Я жила в Ленинграде в декабре сорок первого года,вместе с ним принимала известия первых побед.…Нет, не вышло второе письмо на далекую Каму. Это гимн ленинградцам — опухшим, упрямым, родным.
Я отправлю от имени их за кольцо телеграмму: «Живы. Выдержим. Победим!»2. Издание: Ольга Берггольц.
Стихи и поэмы. Л.: Советский писатель, Лен. О дорогая, дальняя, ты слышишь?
Разорвано проклятое кольцо! Ты сжала руки, ты глубоко дышишь,в сияющих слезах твое лицо. Мы тоже плачем, тоже плачем, мама,и не стыдимся слез своих: теплейв сердцах у нас, бесслезных и упрямых,не плакавших в прошедшем феврале. Да будут слезы эти как молитва.
А на врагов — расплавленным свинцомпускай падут они в минуты битвыза все, за всех, задушенных кольцом. За девочек, по- старчески печальных,у булочных стоявших, у дверей,за трупы их в пикейных одеяльцах,за страшное молчанье матерей…О, наша месть — она еще в начале,- мы длинный счет врагам приберегли: мы отомстим за все, о чем молчали,за все, что скрыли от Большой Земли! Нет, мама, не сейчас, но в близкий вечеря расскажу подробно, обо всем,когда вернемся в ленинградский дом,когда я выбегу тебе навстречу. О, как мы встретим наших ленинградцев,не забывавших колыбель свою! Нам только надо в городе прибраться: он пострадал, он потемнел в бою. Но мы залечим все его увечья,следы ожогов злых, пороховых.
Мы в новых платьях выйдем к вам навстречу,к«стреле», пришедшей прямо из Москвы. Я не мечтаю — это так и будет,минута долгожданная близка,но тяжкий рев разгневанных орудийеще мы слышим: мы в бою пока. Еще не до конца снята блокада…Родная, до свидания! Идук обычному и грозному трудуво имя новой жизни Ленинграда.
Сегодня праздник в городе. Сегоднямы до утра, пожалуй, не уснем. Так пусть же будет как бы новогоднейи эта ночь, и тосты за столом. Мы в эту ночь не раз поднимем чашиза дружбу незапятнанную нашу,за горькое блокадное родство,за тех, кто не забудет ничего. И первый тост, воинственный и братский,до капли, до последнего глотка,- за вас, солдаты армий ленинградских,осадою крещенные войска,за вас, не дрогнувших перед проклятымсплошным потоком стали и огня…Бойцы Сорок второй, Пятьдесят пятой,Второй Ударной,- слышите ль меня?
В далеких странах, за родной границей,за сотни верст сегодня вы от нас. Чужая вьюга хлещет в ваши лица,чужие звезды озаряют вас. Но сердце наше — с вами. Мы едины,мы неразрывны, как и год назад. И вместе с вами подошел к Берлинуи властно постучался Ленинград.
Так выше эту праздничную чашуза дружбу незапятнанную нашу,за кровное военное родство,за тех, кто не забудет ничего…А мы теперь с намека, с полусловапоймем друг друга и найдем всегда. Так пусть рубец, почетный и суровый,с души моей не сходит никогда. Пускай душе вовеки не позволитисполниться ничтожеством и злом,животворящей, огненною больюнапомнит о пути ее былом. Пускай все то же гордое терпеньевладеет нами ныне, как тогда,когда свершаем подвиг возрожденья,не отдохнув от ратного труда.
Мы знаем, умудренные войною: жестоки раны — скоро не пройдут. Не все сады распустятся весною,не все людские души оживут. Мы трудимся безмерно, кропотливо…Мы так хотим, чтоб, сердце веселя,воистину была бы ты счастливой,обитель наша, отчая земля! И верим: вновь пути укажет мирунаш небывалый, тяжкий, дерзкий труд.
И к Сталинграду, к Северной Пальмирево множестве паломники придут. Придут из мертвых городов Европыпо неостывшим, еле стихшим тропам,придут, как в сказке, за живой водой,чтоб снова землю сделать молодой. Так выше, друг, торжественную чашуза этот день, за будущее наше,за кровное народное родство,за тех, кто не забудет ничего…2.
Издание: Ольга Берггольц. Стихи и поэмы. Л.: Советский писатель, Лен. Вера Инбер. Холодный, цвета стали,Суровый горизонт…Трамвай идет к заставе,Трамвай идет на фронт.
Фанера вместо стекол,Но это ничего,И граждане потоком. Вливаются в него. Немолодой рабочий - Он едет на завод,Который дни и ночи. Оружие кует. Старушку убаюкал. Ритмичный шум колес: Она танкисту- внуку.
Достала папирос. Беседуя с сестрою. И полковым врачом,Дружинницы — их трое - Сидят к плечу плечом. У пояса граната,У пояса наган,Высокий, бородатый - Похоже, партизан,Пришел помыться в баньке,Побыть с семьей своей,Принес сынишке Саньке. Немецкий шлем- трофей - И снова в путь- дорогу,В дремучие снега,Выслеживать берлогу.
Жестокого врага,Огнем своей винтовки. Вести фашистам счет…Мелькают остановки,Трамвай на фронт идет. Везут домохозяйки. Нещедрый свой паек,Грудной ребенок — в байке.
Откинут уголок - Глядит(ему все ново). Гляди, не забывай. Крещенья боевого,- На фронт идет трамвай. Дитя! Твоя квартира.